Нужна ли учителю психотерапия?

Постоянное напряжение, стресс, агрессия учеников, разочарование и неуверенность в себе неизбежны в работе учителя. Испытывая большие нагрузки и пытаясь совместить множество разных ролей, все больше учителей говорят о том, что им необходима психологическая помощь.
Нужна ли учителю психотерапия?

Всякое настоящее дело требует самозабвения, но работа с детьми невозможна без этого состояния», – утверждал писатель Симон Соловейчик*. Учителю необходимо оставить у порога класса все то, что тревожит его, и войти к детям «с возвышенно настроенной душой». План, журнал, родители, образовательные стандарты, ЕГЭ, методсоветы, директор, инспектор, разговоры в учительской… Учитель всегда на публике, и к нему обращено множество ожиданий: прежде всего, со стороны школы (он должен проявлять творчество и в то же время следовать утвержденной программе), затем ожидания родителей (он должен пользоваться авторитетом у учеников и при этом быть толерантным) и, наконец, ожидания самих учеников (он должен заслужить авторитет, но при этом любить и понимать их). Не говоря уже о невыполнимой (но подразумеваемой) задаче добиться от всех учеников хорошей успеваемости. Должен, должен, должен… Груз такой ответственности не может не давить.

«У меня нет права на ошибку» – эти слова часто приходится слышать от тех, кто работает в школе. «Думаю, психологические трудности начинаются у учителя в тот момент, когда он решает ни в чем не ударять в грязь лицом, – говорит психолог Наталья Евсикова. – И чаще всего «ломается», когда (неизбежно) ставится под сомнение его компетентность, а значит, представление о самом себе». А это происходит с большинством педагогов, поскольку представителям этой профессии очень свойственно идентифицировать себя со своим делом. Ценой психологического и соматического здоровья учитель отвечает и за неработающие концепции, несовершенство менеджмента в образовании, за недостатки вузовской подготовки. «Он как солдат без тыла, – добавляет психотерапевт Светлана Кривцова, – один на один с новым поколением учеников, с подростковой наркоманией, растерянностью многих родителей, детской агрессией, страхом перед жизнью. И со своим собственным страхом». Возможно, поэтому, как говорят наши эксперты, учителя – самые пытливые, благодарные слушатели и активные участники психологических семинаров и тренингов.

Зеркальные отношения

Отношения учитель–ученик обладают особой чертой: они «зеркальны». Преподавая детям, учитель неизбежно вспоминает свое собственное детство, и значит, возникает риск, что в этих отношениях проявятся его давние бессознательные конфликты. В школе он непроизвольно реализует собственные желания, представления, фантазии. «Мы учим тем, что сами собой представляем; и очень немногое передаем с помощью того, что знаем», – полагает психоаналитик Анни Кордье (Annie Cordie). Со своей стороны, дети бессознательно воспринимают учителей как своих родителей. «Но те не учитывают этот феномен переноса, – продолжает психоаналитик, – они просто о нем не знают и принимают на свой счет, например, знаки агрессии, не им предназначенные». Разумеется, педагогических рецептов и «волшебных» методических приемов тут недостаточно. У учителей есть возможность получить дополнительное (психологическое) образование в университетах и институтах повышения квалификации работников образования. Это, безусловно, важно, но и этого недостаточно: в своей ежедневной работе учитель остается один на один со всем, что его тревожит.

Нужна ли учителю психотерапия?

«Многие годы для меня было естественным то, что большая часть моих душевных сил уходила на учеников: я проводила с ними много времени, вникала во все проблемы, пыталась их решать и получала огромное удовольствие, – делится Тамара Эйдельман, учитель истории (стаж работы в школе 28 лет). – После последнего звонка я начинала готовиться к осенним урокам, и так проходило лето. Теперь этого нет, что-то надломилось. При этом я знаю, что как преподаватель я сегодня умею намного больше, чем в середине 90-х. В общем, мастерство приходит, а драйв – теряется. Остается усталость». «Первые десять лет любой нормальный педагог пребывает в состоянии эйфории и энтузиазма, – рассказывает Анатолий Берштейн, учитель истории (стаж 16 лет). – Он смело берется, без страха пробует, активно экспериментирует, напористо постигает… Сомнения и усталость накапливаются незаметно, подкрепляя друг друга. Появляется болезненная требовательность к детям, потом к себе. Реакции на неудачи становятся острее и дольше. И «победы» уже не кажутся столь убедительными… Возвращаешься к вопросам, казалось, давно и навсегда решенным: зачем пришел к детям, чего хотел от них, что хочешь от себя? Дальше – больше: делаешь ли то, что требуется, можешь ли вообще делать то, что нужно, и кстати, – а что, собственно, нужно?»**

Нужна поддержка!

Солидарность коллег – часто единственный спасательный круг для учителя. «Учительская – это своего рода исповедальня, – говорит биолог Олег Арутюнов (стаж 21 год). – Мы приходим сюда перевести дух, выговориться, поделиться радостью. Здесь понимаешь, что ты не единственный, у кого есть проблемы, что во многом они вызваны самой системой образования… Это уже немного успокаивает».

УЧИТЕЛЬ НУЖДАЕТСЯ В ПОДДЕРЖКЕ ЛЮДЕЙ, С КОТОРЫМИ МОЖНО ПРОАНАЛИЗИРОВАТЬ И СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ, И СВОИ ТРЕВОГИ

Но не все готовы открыто общаться. Одно дело жаловаться на детей и даже на жизненную неустроенность, и совсем другое – признать, что тебе нужна поддержка. Особенно скрытны молодые преподаватели, что подтверждает Татьяна Белова. «Я второй год преподаю биологию, и второй год мне часто хочется плакать, я срываюсь, и мне бывает страшно. Но я изо всех сил сдерживаю эмоции, ведь они – знак профнепригодности!» «Страх признать свою слабость или несостоятельность во многом провоцируют открытые уроки, которые обязаны проводить начинающие педагоги, – комментирует Наталья Евсикова. – Учителей постоянно контролируют и очень редко поддерживают: во многих коллективах господствует не сотрудничество, а соперничество».

Все эксперты Psychologies говорят об одном и том же: государство должно найти способы поддержки учителей. «В школе обязательно должен работать психолог, – поясняет Светлана Кривцова. – Но по статусу он должен быть заместителем директора по кадрам. Тогда он сможет, работая с учителями, более эффективно способствовать психологическому благополучию и учеников тоже, в частности привлекая психологов разных специализаций».

128309

Плоды иллюзии

Тревожность, раздражительность, зашкаливающая взволнованность, ощущение бессмысленности своего дела, переживание чувства вины – все это, похоже, неизбежно сопровождает работу учителя. «Учитель не делает карьеры, – писал Симон Соловейчик. – Он приходит в школу учителем, и хоронят его в том же звании, разве что прибавляя слово «пенсионер». Он – артист, но его слушатели и зрители не аплодируют ему. Он – скульптор, но его труда никто не видит. Он – врач, но его пациенты редко благодарят его за лечение и далеко не всегда хотят лечиться… Где же ему взять силы для каждодневного вдохновения?»*** Не случайно спустя пять-десять лет работы многие учителя начинают «эмоционально сгорать». Их неоправданные ожидания проявляются в ироничных и даже ернических высказываниях в адрес своей работы, в хронической усталости, потере интереса к делу, детям, коллегам. «Сильнее выгорают те, для кого работа связана с предназначением, миссией, и те, кто старается соответствовать принципам: «Мне нельзя ошибаться»; «Я должен быть сдержанным»; «Я не имею права быть предвзятым»; «Я обязан быть во всем примером», – говорит Светлана Кривцова. – Такой учитель словно стоит на пьедестале своей исключительности и непогрешимости. Он игнорирует свои эмоции и не может понять переживания учеников, что, естественно, вызывает враждебность детей».

За последние годы общественный статус профессии учителя изменился. «Речь больше не идет о призвании – только о ремесле, но ремесле тяжелом, которое оплачивается неадекватно, – анализирует Наталья Евсикова. – Вместо того чтобы пытаться восстановить престиж учительства, общество лишь сожалеет». Но и учителям надо найти в себе смелость, чтобы покинуть это пространство жалоб, начать заново обдумывать свою роль и прежде всего отказаться от своего рода педагогической иллюзии – пресловутой нейтральности преподавания, возможности контролировать отношения учитель–ученик.

Нам пора признать: это ремесло – самое субъективное по сравнению с другими и больше других имеет дело с личной сферой человека. Поэтому будущим учителям или тем, кто сомневается в выбранной профессии, полезно пообщаться с психологом, чтобы разобраться, действительно ли педагогика – это их дело. «Собеседование для выявления мотивации позволило бы задать самому себе вопросы о своем выборе и помогло бы избежать «невротического выбора профессии», – считает Анни Кордье. Если же таких сомнений нет, «учитель все равно будет нуждаться в поддержке людей, с которыми можно было бы проанализировать свой опыт, свои тревоги», подытоживает Наталья Евсикова. Психолог в этом случае поможет ему понять, что усталость, опустошенность, горечь, которые он чувствует, – это не тупик и не провал, это – естественный путь человека, который делает свое дело.          

Роль прекрасного человека

«Подавший заявление в педагогический институт, по сути, берет на себя обязательство стать идеалом человека хотя бы для будущих своих учеников. Для учеников он – единственный, и они не должны страдать оттого, что судьба дала им не лучшего учителя. Учитель не имеет права быть рядовым, он – да простится мне эта кощунственная мысль – вынужден играть роль прекрасного человека. Эта однажды принятая на себя роль исполняется годами и постепенно перестает быть только ролью – становится характером. Обыкновенный человек превращается в необыкновенного – в учителя. Учителем его делает не педагогический институт, а многолетнее общение с детьми, для которых – ежели он честен – он обязан быть лучшим человеком на земле. Ему просто некуда деться, ему профессионально необходимо становиться прекрасным человеком».

Симон Соловейчик

* С. Соловейчик «Последняя книга». Первое сентября, 1999.

** А. Берштейн «Оставайтесь после уроков». Акрон, 1997.

*** С. Соловейчик «Вечная радость». Педагогика, 1986.

Светлана Кривцова – руководитель Центра развития психологической службы Федерального института развития образования.
Светлана Кривцова – руководитель Центра развития психологической службы Федерального института развития образования.

«С уважением и без агрессии»

 

Твердость, искренность и, главное, личность учителя – вот личностный ответ, которого ждут дети, убеждена экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова.

 

 Psychologies: Учителя – это особые люди?

 

 Светлана Кривцова: Да, конечно. С раннего возраста они проводят большую часть времени в школе. Перестав быть детьми, они не входят вполне в ту систему отношений, которая характерна для взрослых. Школа оказывается чем-то вроде храма, живущего по своим законам. Вершителями которых оказываются именно учителя.

Почему дети часто придумывают учителям обидные прозвища, «доводят» их?

   Ребенок почти целый день проводит вместе с этим взрослым, который в его глазах занимает место родителей: его надо слушаться, от него может последовать наказание или награда. Возникает риск попасть в эмоциональную зависимость. Чтобы защититься, ребенок устанавливает дистанцию, ища в учителе недостатки или то, что можно высмеять. Еще одно объяснение стремления «доводить» – дефицит человеческого в отношениях: ребенка не понимают, он растерян. Нападая на учителя, он провоцирует его персональную реакцию, хочет почувствовать в нем личность. Взрослеющим детям необходима в качестве опоры личность (в экзистенциальной психологии Person) более зрелого человека. Твердость учителя (это форма личностного ответа: без агрессии, но с уважением), его искренность и его личность проявляются именно в эти минуты и служат ребенку подпиткой и образцом.

Как стремление «довести» или спровоцировать учителя переходит в настоящую агрессию?

   Прозвища – это в пределах нормы, а агрессия – уже признак глобального недовольства школой. У ребенка вызывает скепсис не столько учитель, сколько получение знаний в целом. Таким ученикам не учитель не годится – сама учеба перестает иметь для них смысл.

В случае проблем с учеником (или у ученика) к кому учитель может обратиться?

   При некоторых школах есть психологи. Но этого недостаточно. С одной стороны, они не могут заниматься одновременно проблемами учеников, учителей, семей. С другой – их подготовка не всегда адекватна, она часто не включает изучение, например, психической патологии, они не способны решить проблемы агрессии и насилия. От молодых учителей я все чаще слышу о депрессиях у детей. Раньше об этом говорилось редко – может быть, психологическим нарушениям уделялось меньше внимания. Если возникает подобная проблема, учителю лучше обратиться к психологу со стороны, независимому от школьной иерархии.

 Журнал PSYCHOLOGIES, №42 | Мира Якир 

Похожие статьи

Комментарии закрыты.