Страсть

Вероятно, самым сильным и ярким эмоциональным состоянием человека является страсть, которая в отличие от аффекта — кратковременной эмоциональной вспышки — представляет собой устойчивое и всеохватное чувство.

Возникновение СТРАСТИ напрямую связывают со страданием. Таково и основное значение, например, латинского слова passio (страсть). При толковании слова «страсть» эти же значения первыми упоминает В. Даль: «страданье, муки, маета, мученье, телесная боль, душевная скорбь, тоска». Но всегда ли страсть является в «страдательном залоге», пассивно переживаясь как некое испытание, выпавшее нам на долю? Нельзя не признать, что страсти присуща энергия, что человеку бывает необходимо «дать выход своим страстям», что многие сами стремятся к страстям сознательно или безотчетно, видя в них средство преодоления повседневной рутины, возможность жить на пределе всех своих духовных сил.

Но страсть, как правило, недолго бывает средством — она стремится стать целью и самоцелью. Многими культурами была найдена метафора: страсть как морская вода, которую чем больше пьешь, тем больше жаждешь. Предмет страсти стремится занять исключительное положение в жизни человека. Он становится гораздо реальнее всего остального. Безрассудства и безумия одержимого страстью человека издавна были для людей пугающими и притягивающими одновременно, отсюда устаревшие, но не забытые окончательно словарные значения: «страх, испуг, ужас, боязнь; бездна, пропасть, тьма, множество».

Игра в карты, в рулетку не только праздное времяпрепровождение, но сильная, порой пагубная страсть. Этой страсти был подвержен Ф. М. Достоевский, Психологию азартной игры он передал в своем романе «Игрок». Картина ПА. Федотова «Игроки» (1851-1852 гг.) посвящена той же теме.

Вред, причиняемый человеку его же страстями, был осознан в незапамятные времена. В тех или иных вариациях отвержение страстей, их осуждение входят почти во все известные этические системы. Так, Аристотель считал основной причиной вреда страстей их безудержность, отсутствие меры, и противопоставлял им золотую середину человеческих качеств, уравновешивающих крайности, на которые толкают человека страсти. Стоический идеал человека предполагал его свободу от всех страстей, подчинение разуму, а не влечениям. И особенно сурово к страстям отнеслось христианство, включив многие из них в число семи смертных грехов. Однако только относительно недавно были осознаны опасности бесстрастия — отчуждение, бесчувственность, безразличие, опустошенность человека и общества в целом. Страсти многолики и многообразны не менее, чем способности и склонности человека.

Для удовлетворения одних страстей нам непременно нужны другие люди, иным же страстям человек предается в одиночку. Динамика страстей также различна: так, со временем страсть безумной любви гаснет, властолюбия — растет. Одни страсти естественны в более молодом возрасте, другие — в более зрелом, одни считаются более присущими женщинам, другие — мужчинам.

Страсть к наживе — один из людских пороков. Для скряги ничего, кроме денег, не существует, им все измеряется на вес золота. Если этот порок овладевает молодым человеком, то он, как правило, лишается честных, хороших качеств, а приобретает такие, как эгоизм, бессердечие, мелочность

Вместе с тем все страсти имеют нечто общее между собой — стремление к господству; длительное напряжение чувств; преображение, искажение объективной, не замутненной страстью картины мира или иерархии ценностей. Как отмечал еще Сенека, «страсти придают ума самым глупым людям и делают глупыми самых умных». Страсть способна сделать лентяя активным и целеустремленным, деятельного — мечтательным. Психофизиологические механизмы различных страстей опираются на гормональные процессы, в первую очередь на усиленное выделение адреналина. Само по себе выделение адреналина располагает человека к тому, чтобы проявлять больше страсти, настойчивости, энергии. Развитие и угасание страстей во многом напоминает привыкание к сильнодействующим средствам: при постоянном их применении наступает привыкание, и требуются все большие «дозы» привычного воздействия, чтобы получить тот же эффект.

Чаще всего о страсти говорится применительно к романтической любви и эротическому влечению.

Нередко исследователи приходят к убеждению, что страсть и романтическая любовь несут в себе в первую очередь деструктивные последствия для любящих: полная поглощенность любовью, потеря интереса к другим делам и другим людям, непрерывные сомнения и самоистязания.

По тому, какое место отводится романтической любви и страсти, существующие культуры значительно отличаются друг от друга. Исследования 166 культур показали, что почти в 90% из них имеется то или иное представление о состояниях, связанных с влюбленностью и страстью. Эти состояния находят свое выражение в ритуалах ухаживания, в похищении возлюбленной и т. д.